Спецпроект "Оперный" — как устроена премьера

8 июня 2015 / http://hornews.com/ / Онлайн издание "Хорошие новости"

“Хорошие новости” побывали в цехах театра оперы и балета, где сейчас аврально готовят премьеру оперы “Жанна д’Арк”.

Корреспондент Hornews, вооружившись пятью роликами фотопленки Agfa, прорвался не просто в закулисье театра оперы и балета, а в самое его сердце — в мастерские, где изготавливают декорации и костюмы. Спецы там “затачивают” руки не то что годами — десятилетиями. Мы познакомились с Риммой Николаевной, которая работает в театре, внимание, шестьдесят пять лет! (sic!) А еще побывали на репетиции “Жанны д’Арк”, где командует парадом как раз молодежь. Оторвитесь от инстаграмов, перед вами репортаж из параллельной вселенной.

Техника безопасности

Провожатая Мария во внутреннем дворике театра предупреждает: досужие разговоры на “кухне” не в чести, нужно быть готовым к совсем не сценическим репликам в ответ на просьбу “попозировать” и “показать что-нибудь”. Тем более мастеровые люди спешно готовят декорации и реквизит к едва ли не главной премьере сезона, опере Чайковского “Жанна д‘Арк”, а значит придется лезть им под руку, — такого никто не любит.

Режимный объект типа “Ангар” — здесь хранятся декорации к постановкам прошлых лет. Чтобы попасть на задворки театра оперы, нужно миновать пост с охраной (чем охрана вооружена — неизвестно, но будьте уверены, списанных бердышей, мечей и арбалетов тут более чем достаточно).

Этот реквизит доживает свой век под открытым небом. Телега не бита и не крашена, а из какого она спектакля — уже и не вспомнить.

По цехам

По коридорам разносится треск веток и визг торцевой пилы. Реквизитчики заготавливают хворост, которого потребуется на премьере около центнера. Разумеется, все мы знаем, чем обернется для орлеанской девы Жанны эта лесопилка.

В смежном помещении висит парик. Шучу, что похоже на волосы госпожи Йовович из “Пятого элемента”, только из такой копны можно пошить не одну прическу для Милы, а добрый десяток. Боевик Люка Бессона здесь смотрели не все, а парик-то, оказывается, как раз для Жанны. Дикий цвет не окончательный, парик будут еще красить (а какой он будет в итоге — “на премьере увидите”). Справа — один из костюмов для спектакля и эскиз, по которому он сделан.

С таким материалом приходится работать швеям. Акценты на эскизах проставлены только в общих чертах: художник из Санкт-Петербурга не указал ни название тканей, ни технологию кроя. “Эффективные офисные работники” от такого поверхностного технического задания исплевались бы ядом.

Готовое платье монаршей особы. Мерить костюмы посторонним людям строго-настрого запрещено, — только актерам. Дело в том, что облачение должно служить годами, а если постановку снимают из репертуара, его отправят в хранилище (или, в отдельных случаях, в музей). Так что каждая лишняя примерка сокращает жизнь изделия. В прокат костюмы тоже теперь не сдают (а раньше бывало).

Подольская швейная машинка (кто-то из швей восхищенно шепчет непонятное: “Двадцать второго класса!”) не ломается никогда, в отличие от китайских товарок.

Во всех помещениях цехов стоит невероятная духота. Стикер с алоэ на швейной машине, шутят работницы, хоть немножко освежает атмосферу. Кондиционеры устанавливать нельзя, потому что весь комплекс театральных зданий составляют памятники архитектуры, в которых долбить стены запрещает закон.

Ровесник полувековой подольской машинки — электрический утюг “лучше которого еще ничего не придумали”.

Мастер мастеров

Мутно-зеленая дверь с табличкой из плексигласа — последний рубеж перед входом в настолько дивное и удивительное, что хочется отрастить еще пару глаз. Здесь — вотчина Риммы Николаевны Кирилловой, ветерана театра оперы и балета, работающей уже 65 лет, с самого дня основания оперного. Уже и ткани в этом цехе не расписывают (дальше объясним, почему), а табличка так и висит, и, дай Бог, еще сто лет провисит, и еще сто лет будет Римма Николаевна толкать скрипучую дверку, приходя на работу.

Работа цеха — самая сложная, ювелирная (чуть ли не с приставкой “нано”) отделка сценических костюмов. По левую руку от мастера платье из “Риголетто”.

На столе с фотографии выше вы могли видеть очки. Но костюмер расшивает брошь голубого платья из оперы “Нетерпение” без какой-либо оптики! Римма Николаевна в декабре отметит семьдесят седьмой день рождения.

Братья-азиаты очень упростили костюмерам добычу тканей, украшений и бижутерии — очень много самой разнообразной фурнитуры идет из Китая. Но это лишь элементарные частицы, кусочки мозаики. Ленты и кружево всё равно расшиваются исключительно вручную: кое-что остается в запас, основная часть идет на текущие творческие задачи.

Вот такими эскизы были раньше, в советские времена (вспомните схематические наброски из первой части этой статьи, прочувствуйте разницу). Костюмеры утверждают, что сейчас так не рисует никто из театральных художников. Наряды из оперы “Жизнь за царя”.

А почему все-таки это место называется “цех росписи тканей”? О былом назначении напоминает разве что огромная вытяжка, под которой сохли покрашенные костюмы (вытяжка работоспособная). Но технологии с тех пор шагнули вперед, как и ассортимент материалов и тканей — теперь красить нет необходимости.

На прощание уточняем: а в Интернете-то какие-то идеи подглядываете, может быть на eBay.com стеклярус покупаете или мастер-классы с YouTube отсматриваете? Нет Интернета, говорят, а очень бы хотелось. “Может, после вашего визита проведут нам сеть…”

“Репа — значит, репетиция”

Ассоциативный ряд для словосочетания “репетиция в оперном театре”: сцена, софиты, оркестр, грим, костюмы и всем очень жарко и волнительно. Вот как на самом деле выглядит репетиция с высоты полета комара:

Кто такой человек за роялем — понятно и так. В белых бриджах… главный режиссер спектакля “Жанна д’Арк” Екатерина Василева. Катя. Остальные четверо — артисты, и все они вовсе не на сцене, а на паркете в фойе театра, репетируют какую-то сцену с боем на мечах.

У режиссера это второй спектакль в этом театре.

Премьера назначена на 25 июня. На фасаде театра уже висит огромная и очень стильная афиша. Ее уменьшенную копию с автографом режиссера Василевой мы прихватили с собой. На рояль облокачиваться нельзя, а на весу расписываться неудобно. Единственная твердая поверхность — вышеупомянутый паркет.

За увлекательную экскурсию благодарим немногословный, но приветливый коллектив театра оперы и балета имени М.И.Глинки.

Постоянная ссылка на материал:
http://hornews.com/history/spetsproekt_opernyiy__kak_ustroena_premera/