- Екатерина, как-то особенно готовились к недавней премьере «Риголетто»?
- Я, конечно, уже много всего спела (в репертуаре артистки – более 15 ролей: от Дороти в «Волшебнике Изумрудного города» и Адель в «Летучей мыши» до Антониды в «Жизни за царя». – Прим. АН «Доступ»), но каждый раз подготовка начинается как будто заново. К счастью, музыка Верди мне очень приятна и подходит: я в ней отдыхаю, с ее помощью лечусь, а в традиционно сложных для исполнения местах его опер не испытываю больших трудностей и даже наоборот.
- И как глубоко вам приходится погружаться в реалии, которые описываются в том или ином произведении, да и нужно ли это в принципе?
- Может, кому-то и не надо, но я обязательно изучаю исторические обстоятельства, в которых происходит действие. Так, когда готовила Марфу в «Царской невесте», читала художественные произведения об эпохе Ивана Грозного: «Князя Серебряного» Алексея Толстого, одноименную драму Льва Мея. Мне кажется, в том числе благодаря такому подходу становится яснее, как нужно подавать героинь той эпохи – через движения, жесты, манеру поведения. Ведь роль, единый образ – это не только музыка и режиссерское видение, но и буквально тысячи подобных мелочей.
- И соглашаются ли на ваши предложения режиссеры? Вы можете что-то предлагать?
- Конечно, у режиссера всегда есть своя концепция и видение всей постановки в целом. Но иногда чисто физически сложно выполнить то, что хочет постановщик, поэтому в отдельных случаях, чаще в некоторых технических моментах, особенности и пожелания солистов все-таки учитываются. Например, так было в «Доне Паскуале»: от каждого исполнителя на сцене зависело, что он делает, мы постоянно находились в движении.
- Сложно ли работать с психологической точки зрения?
- Раньше, когда я только пришла в театр и была совсем еще зеленая, переживала о том, как буду выглядеть. Сейчас на чужие высказывания, разные замечания и даже доброжелательные, но непрофессиональные советы внимания не обращаю. Это мешает творчеству. Понимаете, для меня опера – это все: и жизнь, и всепоглощающая любовь. Но при этом при всем должна присутствовать определенная легкость. Не легкомысленность, а именно легкость, которая помогает достигать соответствующего уровня исполнения.
- Какие оперы сложнее для исполнения, отечественные или зарубежные?
- Для меня русские оперные партии сложнее исполнять, чем зарубежные. Нужна большая сила дыхания, а голос должен быть таким, чтобы прорезать оркестр и охватывать весь зал. В плане сложности в наших операх встречается почти нескончаемое легато (связное исполнение звуков, при котором имеет место плавный переход одного звука в другой, а пауза между звуками отсутствует. – Прим. АН «Доступ»). Например, при создании «Жизни за царя» Михаил Иванович Глинка вдохновлялся, конечно, итальянской музыкой, но добавил чисто русской глубины в исполнение.
- Назовите троих оперных певцов, исполнение которых вы выделяете?
- Мне нравится Альбина Шагимуратова (в 2005 году в Челябинске певица завоевала I премию конкурса имени М.И. Глинки в Челябинске. – Прим. АН «Доступ»), она близка мне по голосу. Один из моих любимых певцов мужчин – тенор Франко Корелли. Еще я очень люблю американскую певицу Анну Моффо. Она исполняла близкий мне колоратурный репертуар.
- В 2016 году вы участвовали в проекте «Большая опера» на телеканале «Культура». Как удалось попасть на кастинг?
- Я подала заявку, отправив две записи с Youtube. Меня пригласили, и я полетела в Москву. Жюри оценивало не только вокальные данные, но и весь «комплекс певца»: пластику, внешность плюс умение себя подать, актерское мастерство. Главный режиссер «Геликон-оперы» Дмитрий Бертман просил меня спеть известную арию Марфы в разных состояниях. Жюри понравилось, что я уже «готовый» солист с большим репертуаром. Благодаря их советам мне удалось улучшить технику исполнения, поэтому опыт участия в таком проекте оказался полезным.
- Екатерина, поскольку голос – ваш рабочий инструмент, не могу не спросить, как вы за ним ухаживаете. Правда, что оперному певцу чего-то нельзя есть? Или это миф?
- Если чувствую, что начинаю заболевать, пью для профилактики лекарства. А если голос садится или на него приходится большая нагрузка, очень хорошо помогает и тонизирует имбирь с лимоном.
А насчет еды… На самом деле, можно все – определенные ограничения лучше соблюдать именно перед спектаклем: например, семечки могут ухудшить голос. В то же время есть индивидуальные особенности. Кто-то может выпить стакан ледяной воды и петь шикарно, а кто-то – долго не произнесет ни звука. Я, когда готовила партию Джильды в «Риголетто», несколько месяцев много в чем себя ограничивала: например, пила меньше кофе и совсем-совсем не ела мороженое.+
- Вам нравится работать в Челябинске? Есть что-то, что Вы хотели бы изменить в городе в наступивший Год театра?
- В городе, к сожалению, очень мало площадок для выступлений с серьезной музыкой. Будет таких мест больше, тогда и оперные певцы смогут чаще радовать публику и сами зарабатывать на этом. Свои проекты я представляю на площадке Союза театральных деятелей в Камерном театре. Исполняла там монооперу Микаэла Таривердиева «Ожидание» и «Монологи Фраги» Мамеда Гусейнова. В скором времени, планирую там еще одно выступление в соавторстве с молодым режиссером нашего театра Романом Прецером. Действие будет происходить в атмосфере США 1950-60-х годов. В центре спектакля находятся две певицы, а в основе постановки – известные арии разных опер, объединенные единым сюжетом.
Екатерина Батуева (Бычкова), исполняет репертуар лирико-колоратурного сопрано. Родилась в Усть-Катаве (Челябинская область). В 2006 г. окончила Музыкальное училище им. Д. Шаталова (Самара). В 2013 г. окончила нижегородскую консерваторию им. М. Глинки. С 2013 г. солистка Челябинского театра оперы и балета им. М. Глинки. Лауреат Международного конкурса World Song (Нижний Новгород, 2012 г.). В репертуаре более 15 ролей в операх, опереттах и детских спектаклях.
Беседовал Владимир Гулящих,
Источник: Агентство новостей "Доступ 1"
