Ей кричал «Браво!» Махмуд Эсамбаев, а Марис Лиепа видел ее своей партнершей по сцене, но она была всю жизнь верна челябинскому театру и зрителю. Ирина Сараметова рассказала о своей любви к искусству, мечтах и тайном поклоннике.
Ирина Джемильевна, ваша творческая жизнь в челябинском театре началась довольно необычно. Каким было ваше первое выступление?
- Моя творческая жизнь в этом театре началась с гастролей. Я помню, что, когда приехала из Перми в Челябинск, стояла шикарная погода. Меня сразу же ввели в репертуар театра. Первая моя партия была Мария из «Бахчисарайского фонтана». И мы поехали с этим спектаклем на гастроли в Воронеж. Такой хороший, интересный город, конфет так много (смеется). Я была в восторге от Воронежа! Так получилось, что на моей премьере оказался Махмуд Эсамбаев. Я помню, как после спектакля он идет ко мне в папахе и кричит «Браво! Браво!». Потом мы встречались с ним на гастролях, он всегда бежал ко мне со словами: «Так, где моя Ирочка? Где моя Мария?»
Довольно успешное начало карьеры. Вы считали себя знаменитой балериной?
- Я к этому очень отрешенно отношусь. Ведь сегодня ты известная, а завтра неизвестная. Потому что жизнь наша непредсказуема. Вообще, моим любимым партнером был Володя Нарский. Он очень любил со мной танцевать! Нарский для меня, как учитель. Мы с ним постоянно тренировались и тренировались. В репертуар я вошла быстро. Вообще, все как-то удачно сложилось. У нас почти 10 лет проработал Отар Дадишкилиани. Это очень плодовитый балетмейстер, который ставил современные постановки. Так, в спектакле «Шакунтала», я танцевала не главную героиню, а лань. Этот эпизод прошел на ура! Я носилась по всей сцене, как ошпаренная! Отар Михайлович еще жив, ему уже 93 года. Сейчас мы общаемся, но не часто. Обычно созваниваемся по телефону, когда случаются какие-то крупные даты.
Вы очень часто вспоминаете о гастролях в Москве. Можно ли назвать этот эпизод самым ярким в вашей карьере?
- Это были триумфальные гастроли! В 1968 году у нас была декада в Москве. Мы показывали спектакли «Ромео и Джульетта», «Шакунтала», «Шопениана», «Болеро», «Барышня и хулиган», «Три мушкетера». Все эти спектакли прошли на ура. Даже современную оперу «Два капитана» зрители прекрасно приняли. В балете «Ромео и Джульетта» я танцевала главную партию. После спектакля ко мне в грим-уборную пришел Марис Лиепа и сказал: «Я бы хотел, чтобы мы с тобой станцевали». Он был в восторге и первый, кто сказал, что спектакль - великолепный. У нас были превосходные солисты! Володя Нарский такой был Меркуцио в «Ромео и Джульетте»! Публика плакала, когда он «умирал» в спектакле. Он очень честный в работе. У него красивые, «острые» ноги. Таких Меркуцио я не видела за свой век. А Владимир Постников – блестящий танцовщик! Михаил Щукин – какой красивый был Парис (прим. – балет «Ромео и Джульетта»). С каким достоинством он исполнял свою партию, это был настоящий аристократ на сцене. Лариса Ратенко роскошная была в «Болеро», Галина Борейко -великолепная Шакунтала.
Вам приписывают амплуа лирической балерины. Вы с этим согласны?
- Меня всегда считали лирической балериной, но я танцевала и героические роли. Допустим, спектакль «13 роз» - про революцию в Испании, там я была такая передовая Мария. Мне даже премию за этот балет дали. В Москве в «Трех мушкетерах» я танцевала Констанцию, это роль комедийного плана. Мне она так нравилась! В одной из сцен меня засовывали в мешок, а потом вытряхивали. Ролей было много, и они были разные. Я танцевала не только Джульетту. За 20 лет я протанцевала 26 балетов и все свои роли обожала, даже не могу выделить какую-то одну, каждая по-своему роскошна.
Переход к преподаванию был для вас переломным моментом?
- Нет, ни в коем случае. Я часто давала уроки, когда сама еще танцевала, просто выручала, если кто-то из педагогов болеет. Вот Галя Клековкина, когда я вводила ее в партию Фригии вместо себя (прим. - балет «Спартак»), я читала ей грустные стихи Есенина. Потом Таня Предеина, я с ней всю жизнь работаю, все спектакли репетирую. Когда мы с Татьяной готовились, я всегда приводила какой-то пример, а иногда я позволяла сделать так, как хочет она. Мне важен каждый нюанс. Без психологии ни одна роль, даже комедийная не пройдет. Если ты выходишь на сцену, шаг нельзя просто так сделать. Какая-то эмоциональная окраска, внутреннее содержание должно быть. Если есть что-то у тебя внутри, это все невольно передастся зрителю. Все это я рассказываю сейчас не только артистам балетам, но и студентам, с которыми я работаю в институте культуры. Студенты с удовольствием это слушают. Я им рассказываю назидательно, что ничего нельзя делать небрежно. Это невольно откладывается в голове.
Какой момент в карьере вам запомнился больше всего?
- Был очень интересный случай! Лет двадцать мне приходили письма с подписью «Ваш незнакомый зритель». Он писал мне после всех моих премьер, причем письма приходили на домашний адрес. Даже, когда я начала работать педагогом, он писал мне замечания по поводу моих исполнителей. Когда меня горячо встречали, я всегда выискивала взглядом, вдруг этот таинственный поклонник здесь. По взгляду я бы поняла, что это он. Но я так и не узнала, кто это. Возможно, это был какой-то драматический актер, в любом случае, иногда он был настоящим критиком. «Сегодня у вас был не очень удачный спектакль», - даже такое замечание было. Я так плакала потом. Был период, что я долго-долго не получала письма, я так переживала! Меня уже муж стал успокаивать, говорил, что может этот незнакомый зритель заболел или уехал куда-нибудь. И вдруг я снова получила письмо. Я тогда была самым счастливым человеком на свете! Но он написал не про балет, спрашивал, как я живу, как у меня дела, а адреса обратного-то не было…
Изначально вас оставляли в Перми. Не жалеете, что посвятили свою жизнь челябинской сцене?
- Действительно, меня оставляли в Перми. На наши экзамены в училище приехал первый директор челябинского театра Артемьев, он сказал: «Ничего не знаю, поедешь домой. У тебя мама там». Тогда с распределениями было строго и я подписала распределение в Пермь, уже потом мне передали направление в Челябинск. Здесь у меня состоялась личная жизнь, здесь мои дети. Они взрослые уже, Дима и Петя. Вообще Петька мечтал, чтобы я скорее бросила театр (смеется). Просто он хотел, чтобы я чаще дома бывала. Сейчас я очень хочу стать бабушкой! Меня в театре знают все дети актеров. Работа работой, но моя мечта стать бабушкой и понянчить своих внуков.
Фото из личного архива И. Д. Сараметовой
